|
Март, голову запрокинув,
по капле выдавливая из себя
снега …
Жатва.
Страда.
Топим котят, копаем картошку.
Дворник присел отдохнуть
на коленях сложив
красные, натруженные листья.
Смертельна
открытая рана
между касанием и ладонью.
Осенью
где
настоящее время
От верхнего до-
ре-ми-фа-соль-ля-си-до
нижнего: Боже!
Воздух, в котором уже предрешен
исход листьев,
еще полную ночь в легких гуляет.
Посторонний и на заветной скамейке
занято место моё
семейством опят.
Совсем один на-
до есть больше сладкого
пусть хоть тень прилипает.
Зима сошла одним
стремительным побегом
исполнен горизонт.
Стук дождя об окно
ни жив ни мертв
плюшевый мишка.
Такой в этот год листопад —
паузы между словами и то
дворники отметают.
Зима на все руки:
и прошлого нет как нет,
и под ногами небо.
Одно окно для луны,
другую дверь для реки
открыл — молоко убежало.
Эх, мало места на даче —
тощие тени деревьев вечно мешают
ароматы картошки с укропом…
Пугало на огороде —
дедушкин пиджак,
бабушкина шляпа…
Словно под ливнем пыль
отяжелел подорожник, кровник
моей левой коленки.
Первый снег — сколько
мокрых кошачьих носов
шныряют в ладонях.
Усталое спокойствие сада
времен первого снега
шито-крыто белыми нитками.
Вдруг как вкопанный
ночной снегопад:
ни следов, ни прохожих…
Какой из камней теплее?—
не шелохнутся столкнувшись
полдень безветрие стрекоза.
Луна август ночь
торгует из-под полы
статуэтками эльфов.
Будто бы ветер весенний…
А Бог знает куда
занесло, словно снегом…
Камень
сродни кошке —
ни одного лишнего движения…
Вот и солнышко…
Дальше некуда
идти по опавшим листьям.
…только тень
без движенья без мыслей
вычитает меня из пейзажа…
Вот и я повстречал
оскаленный камень
без банта на шее.
Не то, чтоб конец ноября,
но ищет куда приткнуться
пламя спички в ладонях…
Дни короче…
Эху пора
вить гнездо.
…и кому какой выпадет)
снег
как слепцы изучает лицо:
не этот, не этот, земля…
На перепутье слепой
растирает меж пальцев дорогу.
Что ж, не-пло-ха.
Сна — ни в одном глазу…
Дождь, прожорливый, как птенец,
только смеётся в ответ.
Снег простыл.
Допоздна нарасхват
малиновая капель.
По расписанью
на беглых вокзалах
твержу алфавит.
Два сновиденья
— бабочка и Чжуан-дзы —
рядом заснули.
Холмик окурков …
Тихо струится над ним
белых яблонь дым.
В многодетной крови бузины
легкий пыл комариной кольчуги
окутает павших.
Лущу языческие пляски деревьев,
готовлю чернозем, подоконник, горшок.
То шагом, то рысью понукаемый ветром
стук-постук перепуганных яблок
день и ночь не выходит из сада.
Вдогонку весенней ночи
уютная радость детства: мы уходим,
пленных не брать, война закончилась.
Тепла нет и в помине,
но тлеют и тлеют
на корню — беспечально и гулко —
ночь, ноябрь, луна.
Ресторанчик у моря. Кажется, въелись
в стены, в предметы, в свечу на столе
неугомонные тени трех кошек.
Дождь на душе скребутся
мыши дряхлая кошка
умирать удаляется прочь.
Дождь ли с ветвей, твои ли шаги…
А кукушка в часах уж хлопочет:
— Сюда, сюда.
Сентябрь, забудется день в лесу,
на паутине едва прикорнувшее эхо.
Останется — потерялся, услышать, зову.
Стихи из сетевых публикаций 2001-2003 гг.
|
|
March, head thrown back,
squeezing out drop by drop
snow…*
Harvest.
Toil.
Drowning kittens, digging up potatoes. *
A sweeper sat down to rest
folding in his lap
worn out, red leaves. *
Fatal is
the open wound
between touch and palm.
In autumn
where it’s
present tense*
From dore-
mi-fa to solla
Sei-gneur!
The air, already fated
for the leaves’ Exodus,
still frolics all night in my lungs.*
A stranger even on the heirloom bench
my seat occupied
by a family of agarics.
All alone I’ll
over-eat sweets
let my shadow stick to my flesh.
The winter melted
in one headlong flight
fulfilling the horizon.*
Raindrops beating on the window
more dead than alive
the Teddy-bear.
Such a leaf fall this year —
even the pauses between words
sweepers rake away.*
Winter is Jack of all trades:
not a trace of the past
and the sky underfoot.
One window for the moon,
another door for the river
I opened — the milk boiled over.
Ah, not enough room at the dacha —
gaunt shadows of trees always messing with
the aroma of potatoes and dill…
Scarecrow in the garden —
in grandpa’s jacket
granny’s hat…
As dust under a downpour
the common plantain grew heavy, the blood brother
of my left knee.**
The first snow — how many
wet cats’ noses
poke about in palms.**
Tired calm of a garden
seasons of first snow
embroidered in white thread.*
Stopped dead in my tracks
night snowfall:
no traces, no passers-by…
Which stone is warmer? —
will not stir having collided
midday calm a dragonfly.**
Moon August night
sells under the counter
statues of elves.*
Would be a spring wind…
Lord only knows where is bound
as if bound by snow…
Stone
is kin to cat —
no needless motion…*
Here’s the sun…
Nowhere else to
go on fallen leaves.*
…only a shadow
motionless, thoughtless
subtracts me from the landscape…
Now I’ve also met
a scowling stone
with no bow on his neck.**
November’s not even over,
but the match’s flame seeks
a nook in my palms…*
Shorter days…
Time for the echo
to weave a nest.*
… and to whom what may fall
snow
like blindmen, studies a face:
not this one, not this, ground…*
At the crossroads a blindman
rubs the road between fingers.
Why, not-so-bad.*
Sleep — not a wink…
The rain, insatiable like a nestling,
only laughs in return.*
The snow got a cold.
Till late, there’s a run on
raspberry drips.*
By timetable
at runaway train stations
I recite the alphabet.*
Two dreams
— a butterfly and Chuang-Tzu —
asleep side by side.
A hillock of cigarette-butts …
Softly streams above
white apple-trees haze.*
In the clusters of elder-bush blood,
the light ardor of mosquito malines
shrouds the fallen.*
Peeling pagan dances of trees,
preparing black earth, a window-sill, a pot.**
Now walking, now trotting, urged on by the wind,
the knock-strike of scared apples
never leaves the garden.*
Pursuing the spring night
a cozy child’s joy: we are leaving,
no captives — the war is over.
No trace of warmth
night, November, moon
smolder and smolder still
standing — ungloomy and resonant.*
A small sea-side restaurant. It seems
the restless shadows of three cats ate
into walls, into objects, into a candle on the table.**
Rain on the soul scratch
mice the ancient cat
wanders off to die.*
Rain from branches, or your footsteps…
While the clock cuckoo is fussing:
— Come here, come here.
September, the day will lose itself in the woods,
on a spider’s web — a barely napping echo.
What will remain — lost, to hear, I cry. *
translation by Anna Yukhananov*, Sergey Osipov, Sergey
Frolyonok, Aleksey Grokhotov**
|
